Чем более ты богата и достаточна, тем более будут хвалить тебя все, когда ты будешь снисходить к нищим и ничтожным; не только люди, но и Ангелы и Владыка Ангелов; и не только Он хвалить будет, но и отплатит двойными дарами.

 ***

 ...Милосердие без девства возводило имеющих его на небо, девство без милосердия не в силах было сделать это.

 ***

 Если бы милость простиралась на всех, то никто не был бы наказан; но она делает некоторый выбор, ищет достойного и способного принять ее.

 ***

 ...Все мы имеем нужду в милости, но не все достойны милости, потому что она, хотя и милость, но ищет достойного...

 ***

 Страшитесь — вы, которые обижаете бедных. Вы имеете власть, богатство, деньги, благосклонность судей; но они <бедные> имеют оружие, которое сильнее всего, — воздыхания, слезы и терпение обид, чем и привлекают себе помощь небесную.

 ***

 ...Что может быть свирепее людей, которые остаются равнодушными при виде обнаженных и истощенных от голода бедных, а украшают жилища для тления, червей и моли?

 ***

 Все дела человеческие разрушаются, а плод милосердия остается всегда неувядающим, не подлежащим никакой перемене обстоятельств.

 ***

 Не грешники только спасаются милостью, но и праведники ограждаются милостью.

 ***

 Как на море нельзя плыть далее берегов, так и земная жизнь не может стоять без милосердия, снисхождения и человеколюбия.

 ***

 ..Если уничтожится милосердие <на земле>, то все погибнет и истребится.

 ***

 Человек всего более должен учиться милосердию, потому что оно то и делает его человеком.

 ***

 Чему дивишься ты, что милосердие служит отличительным признаком человечества? Оно есть признак Божества. Будите милосерди, говорится, якоже Отец ваш, (ср.: Л к. С, 36).

 ***

 Не говори: что в том, если я пройду мимо этого нищего? Если ты пройдешь мимо него, то пройдешь и мимо другого, а после этого — и третьего.

 ***

 ...Стыдись, когда не дашь просящему; это точно есть срам, наказание, мучение... это показывает твою жестокость.

 ***

 Как многие из предстоящих здесь в храме желали бы жить в то время, когда Христос во плоти пребывал на земле, чтобы быть под одним с Ним кровом и разделять с Ним трапезу! Теперь вот это возможно, мы можем приглашать Его на вечерю и вечерять с Ним даже с большею пользою. Будем одевать нагого, принимать странного, питать алчущего, напоять жаждущего, посещать болящего (см.: Мф. 25, 35-36).

 ***

 Ты не предаешь Христа, но, когда презираешь нищего, истаивающего от голода или гибнущего от холода, навлекаешь на себя то же осуждение.

 ***

 Кто старается быть милосердным к нуждающемуся, тот скоро отстанет и от любостяжания. Кто постоянно подает бедным, тот легко и от гнева отстанет, и никогда не будет высоко думать о себе.

 ***

 Возлюбим милосердие, оно есть руководитель и учитель любомудрия. Тот, кто научился быть милосердным к несчастному, научится и не злопамятствовать, а научившись этому, в состоянии будет и благодетельствовать врагам.

 ***

 Ничто не может сравниться с этим благом, ничто так не выражает наших человеческих свойств, как милосердие, как человеколюбие.

 ***

 «Ты принял Меня, — говорит Он, — в жилище свое, Я приму тебя в Царствие Отца Моего; ты избавил Меня от голода, Я избавлю тебя от грехов; ты воззрел на Меня связанного, Я покажу тебя разрешенным; ты призрел Меня странника, Я сделаю тебя гражданином Неба; ты подал Мне хлеба, Я дам тебе Царствие всецело в наследие и обладание твое... Ты сделал для Меня тайно, Я возвещу явно; сделанное тобою Я считаю милостью, а Мое — долгом... Ты воззрел на Меня связанного, и сам не увидишь огня геенского; ты призрел Меня болящего, и сам не испытаешь ни мытарств, ни наказаний». О, поистине благословенны руки, совершающие такие благодеяния, удостоившиеся послужить Христу! Легко пройдут через огонь ноги, ходившие в темницы для Христа; не испытают тяжести уз руки, касавшиеся Его связанного... ты был с Ним в темнице и будешь с Ним в Царствии. Он исповедует это не стыдясь...

 ***

 В совершающем благотворение должно быть то и другое: и щедрость, и веселое расположение... Зачем  скорбишь, оказывая милосердие, и тем лишаешься плода ты жесток и бесчеловечен, Ведь если ты сам скорбишь, то как можешь ободрить того, кто в горе? Приятно то, чтобы он не подозревал ничего дурного, а также и то, когда подаешь ему с радостью, потому что для людей ничего не представляется столько унизительным, как принимать что-нибудь от других, если только ты особенною веселостью не отвратишь подозрения и не покажешь, что сам получаешь больше, нежели даешь, что скорее роняешь, чем восстановляешь принимающего.

 ***

 Все, что бы ты ни делал для брата, восходит к Владыке твоему, и Он, как бы Сам получив от тебя благодеяние, вознаграждает тебя за это.

 ***

 О, негоднейшее и ненасытимое чудовище <немилосердие>! Скольких оно поглотило, скольких истребило, скольких убило, скольких сожгло в том <геенском> огне?

 ***

 ...Страх и трепет обнимает меня, когда я размышляю о том, как один этот недуг <немилосердие> сделал бесполезными и негодными все... добрые дела, а самих подвижников — безызвестными, потому что они услышат слова: аминь глаголю вам, не вем вас (Мф. 25, 12).

 ***

 Горе тебе, немилосердие, и ученикам твоим! Горе тебе, жестокость, и тем, кем ты владеешь! Какая польза для тебя в том, что ты удаляешь от Бога такое множество людей? Послушай же, что отвечает немилосердие: «Дело мое — искапывать пропасти, запирать двери, осквернять одежды, затворять сердце, чтобы оно не знало милосердия; прибыль для меня — приобретать множество друзей и предавать их погибели; радость моя — привлекать возможно большее число учеников, чтобы ниспослать их в ад. Когда те, кто находился по левую сторону, посрамленные, предстали и подверглись поношению и обвинению, — я торжествовало; когда они ниспосылались в огонь вечный, который я уготовало им, — я возвеселилось; когда они, рыдая, удалялись со скрежетом зубов, низвергаемые демонами, — и я вместе толкало их и радовалось... Мое дело — затворять двери перед людьми и не дозволять им достигать Вечной Жизни».

 ***

 Подлинно безумие и явная нелепость — наполнять одеждами сундуки, а не обращать внимания на того, кто сотворен по образу и по подобию Божию, и не имеет одежды, дрожит от холода и едва держится на ногах.

 ***

 ...Милосердие вложено природой во всех, даже в грубых и жестоких. И что удивительного, если мы оказываем (милосердие) людям? Мы и зверей милуем. В таком избытке вложено в нас милосердие!

 ***

 ...Все мы, люди, природой побуждаемся к милосердию, и нет в природе нашей другого настолько доброго свойства, как это.

 ***

 ...Милосердие в том и состоит, что милует не тех, которые исправны, а тех, которые согрешили.

 ***

 Если ты помогаешь ослу, когда видишь, что он издыхает, и не спрашиваешь, чей он, то тем более не должно спрашивать о человеке, чей он; он Божий, хотя бы он был язычник, хотя бы иудей. Если он и неверный, но нуждается в помощи.

 ***

 Там, где милость и человеколюбие, не требуется строгого отчета в грехах, так как Судия по великой милости Своей и по расположению к человеколюбию многое прощает. Такой судия — Бог, готовый и расположенный постоянно миловать и давать прощение. Если Бог таков, если везде источается великое человеколюбие Его, то несомненно, что Он спасет и народ Свой, и избавит его не только от наказания, но и от грехов. Зная это, будем и мы призывать и просить Его, и никогда не отступать, получим ли мы или не получим. Если в Его власти дать, то в Его власти и то, когда дать; Он Сам точно знает для этого время. Итак, будем просить, молить, уповать на Его милость и человеколюбие и никогда не отчаиваться в своем спасении, но будем делать должное с нашей стороны, и тогда несомненно последует нужное с Его стороны, так как у Него неизреченная благость и беспредельное милосердие.

 ***

 Вместе с наказанием Бог обещает и милосердие. Милости же Моей не отниму от них и не изменю истины Моей (Пс. 88:34) Бог обещает показать нам великую любовь: сначала Он наказывает нас за грехи, ибо Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает (Евр. 12:6), но потом отнюдь не признает согрешивших достойными отвержения, почему и не лишает нас милости. Kак? Так, что после наказания всех милует. Но, говорит, Он не нарушит истины своей. Но чего желает истина Его? Того, чтобы верующий в Него, хотя бы и умер, жил, то есть хотя бы и согрешил, спасся покаянием.

 ***

 Нам известно, что часто обретавшие помилование так именно обретали его: пал к ногам его, умолял его и говорил: потерпи на мне, и все отдам тебе (Мф. 18:29); и тот, кто, придя в самую ночь, просил друга своего: если, говорю вам, он не встанет и не даст ему по дружбе с ним, то по неотступности его, встав, даст ему, сколько просит (Лк. 11:8); а пропавшая овца между девяносто девятью была разыскиваема, и найдена, и была дорога для пастыря. Однако должно исследовать. Если Бог милует, то почему же он не милует всех. Там, где милосердие, там не спрашивают о чести, доблести и нравственности. Если дело обстоит таким образом, должно было миловать всех, и если все исходит из милосердия Божия, то не говори: этот достоин, а тот — весьма мало. Kогда допрашивает Бог, эти слова должны быть устранены; когда милосердие на лицо, оно приносит спасение, не взирая на достоинство или недостоинство. Итак, каким образом Бог говорит: и кого помиловать — помилую, кого пожалеть — пожалею (Исх. 33:19)? Это чтобы сделать явным, что Он никого не милует напрасно, потому что есть достойные и недостойные. Все достойны спасения, которые желают его, но не все достойны милосердия, потому что не желают его. Чрез это познаются достойные и недостойные. Kак, скажет иной, это сообразно?

 Я говорю от Писания, а не от своего разума: один был должен десять тысяч талантов, другой — сто динариев, но тот и другой был должник. Для обоих ли их должно было найтись милосердие или нет? Kонечно, скажу, и там не спрашивалось о достоинстве, потому что тот и другой были должники, но один из двух, как знаем, лишился милости даже после прощения. Сын же Божий пришел, некоторым оказывая милость, а иных призывая к ней; некоторые приблизились, иные же нет. Таким образом ясно, что Он помиловал тех не насильно или по необходимости и никого, не желающего взывать о милосердии, не принуждал к этому. У просящего о милосердии должно обнаружиться желание и охота следовать ему, чтобы таким образом он мог сознавать действия милосердия; но если он пренебрегает этим, то как он может получить спасение, превосходство воды и благодати? Но кто, скажут, до того жалок, негоден и безумен, чтобы, совершив бесчисленные беззакония, не пожелать милосердия Божия и не восхотеть спасения? Таких бесчисленное множество. Kогда пришел Христос, намереваясь дать отпущение грехов, то почему не пожелали следовать спасению иудеи, которым Он даже говорил: сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья (Мф. 23:37)? Видишь ли, что они также не желали? Что легче молитвы? Но когда ты не пожелал молиться, то каким образом желаешь обрести милосердие? Итак, не пожелавший просить милости каким образом будет желать ее? Разве требуются добродетели или трудна тебе молитва, требует ли она труда, пота или бдения? Только, говорит, проси; но ты не желаешь и этого и следуешь уму Симона, который говорит: помолитесь вы за меня Господу (Деян. 8:24). Сверх того, ты не знаешь, что никто, хотя бы превосходнейший тебя и более благочестивый, не может молиться за тебя лучше, чем мог бы сделать это ты сам. Даже когда ты нечист и лишен уверенности в Боге, Ему твои молитвы угодны более, чем молитвы за тебя какого-либо святого и верующего, — потому что Бог не о Своей чести заботится, отталкивая тебя и принимая молитвы того, а только того желает Бог, чтобы ты был с Ним в дружественных сношениях. Так почему Он отверг молитвы пророка Иеремии, часто молившегося за иудеев? Разве не потому, что пророк увещевал их, чтобы они сами изливали молитвы к Богу? Ты же не возноси за них молитвы, — говорит, — за этот народ, а потом прибавляет: не видишь ли, что они делают? (Иер. 7:16-17). Они, говорит, ни о чем не заботятся, а ты желаешь, плачешь, вопишь и взываешь. Мы также молимся вместе со святыми, но наша надежда да будет великой и в наших молитвах. Мытарь просил Бога не чрез кого-либо превосходнейшего, но сам мог столько, сколько тысяча праведных созерцателей, если бы они молились за него Богу. Не говори: я не умею молиться, я недостоин, у меня нет веры; выставляя причины недостоинства и молчания, ты показываешь большую необходимость молиться. Ты недостоин, не имеешь веры? Kогда ты таков, то употребляй, как лекарство против зла, молитвы. Слушай, что говорили три отрока: и ныне мы не можем открыть уст наших; мы сделались стыдом и поношением для рабов Твоих и чтущих Тебя (Дан. 3:33). Kаким образом они не отверзали уст? Однако уста были отверсты, они молились и получили. И мы, подобно им, будем приступать к молитвам. То, что ты говоришь мне, что ты недостоин и не имеешь веры, скажи Господу всяческих и скоро приобретешь веру. Совесть твоя не позволяет смотреть с уверенностью на небо? Но это послужило мытарю даже на пользу. То, что ты считаешь препятствием для твоих молитв, это освящает твои молитвы. Эти слова и такой смысл приличествуют не только преступным, но и почитающим добродетели. Авраам, когда намерен был нечто просить у Бога, говорил: я, прах и пепел (Быт. 18:27); признавая свое недостоинстоинство, он сошел до такого несовершенства природы, что мог отложить гордость ума. И Давид говорил: я же червь, а не человек (Пс. 21:7).Ты часто уклонялся от Бога. Ужели по этой причине ты будешь оставаться в грехе? Не приближаясь к Богу и не моля Его, ты прибавляешь ко грехам [другие] грехи… Ужели мало милосердие Божие? Ужели твои грехи могут превзойти меру Его благости? Kак малая искра в обширнейшем море, так или даже меньше — вины и грехи человека пред милосердием Божиим. Желаешь ли ты знать могущество Его? Только по Своей воле Он сделал сынами и сонаследниками Единородного Своего отверженных мира сего, осужденных, недругов, отчужденных, лишенных надежды, безбожных (см. Еф. 2:12).

 Хочешь ли знать силу Его для искоренения грехов? Если будут грехи ваши, как багряное, — как снег убелю (Ис. 1:18). В другом же месте говорится яснее: окропи меня иссопом, и буду чист (Пс. 50:9): этот [иссоп] есть цветок, который погружали в кровь, и им кропили грешников в народе. Омой меня, и буду белее снега (Пс. 50:9). Если от благости Его исходит существование душ, то тем более их чистота и освящение. Итак, никто пусть не отчаивается, считая перемену невозможной, потому что, когда ты — грешник, то это нечто неестественное. Грех есть не иное что, как только действие против воли Божией, и невозвращение к покаянию также противно Его воле. Он есть Господь всего — и свободных тварей. Он пожелал, и совершились небеса. Если Он только пожелает, то ты тотчас выйдешь святым. Кто будет обвинять избранных Божиих? Бог оправдывает их (Рим. 8:33)? Не помышляй о множестве твоих грехов, но смотри на бесконечную благость Божию. Болезни — велики, но Врач — больше; буря сильна, но кормчий — мудр; души доведены до отчаяния, но лекарства находятся наготове и после отчаяния. Нет ничего, что могло бы победить и превозмочь Его милосердие. Он говорит: ныне, если голос Его услышите (Пс. 94:7; Евр. 3:7). Что хуже разбойника? Однако чрез одно слово в мгновение ока он вошел в рай прежде множества святых. Помышление о грехах и страх свойственны приходящему и прибегающему к милосердию Божию. Если мы находимся с Ним в дружественных отношениях, то, хотя бы весьма много согрешили против Него, однако мы ничего не боимся по любви к верному Другу. Если же мы сомневаемся полагаться на Его любовь, то это отсутствие веры будет зависеть от нас самих.

 ***

 Не требуя помощи от других искусств, оно [милосердие] созидает дома, приготовляет одежды, доставляет неиждиваемые сокровища, делает победителями смерти, одолевает дьявола, уподобляет Богу… Спросите кого угодно из людей — чего они желают более: того ли, чтобы между ними было много мудрецов и ораторов или людей милосердых и человеколюбивых? И вы услышите, что они изберут последнее. И весьма справедливо. От уничтожения красноречия жизнь нисколько не потерпит вреда; она и до него долгое время существовала. Но если уничтожится милосердие, то все погибнет и истребится. Kак на море нельзя плыть далее берегов, так и земная жизнь не может стоять без милосердия, снисхождения и человеколюбия. Вот почему Бог не только разуму предоставил побуждать нас к милосердию, но во многих случаях самой природе нашей даровал власть преклонять нас к последнему. Так, отцы и матери оказывают милосердие детям, а дети родителям; и то бывает не только у людей, но и у всех бессловесных. Так брат оказывает милосердие брату, родственник — родственнику, ближний — ближнему, человек — человеку. Мы по самой природе имеем некоторую наклонность к милосердию. Потому-то мы и скорбим об обиженных, болезнуем, смотря на убиваемых, плачем при взгляде на плачущих. Бог весьма желает, чтобы мы исполняли дела милосердия, потому и повелел природе сильнее побуждать нас к ним, показывая тем, что Ему весьма любезно милосердие. Итак, помышляя об этом, пойдем сами и поведем детей и ближних наших в училище милосердия. Человек всего более должен учиться милосердию, потому что оно-то и делает его человеком. Великое человек и драгоценное — человек милосердный. Kто не имеет милосердия, тот перестает быть и человеком. Оно делает мудрыми. И чему дивишься ты, что милосердие служит отличительным признаком человечества? Оно есть признак божества. Будьте милосерды, — говорится, — как и Отец ваш милосерд (Лк. 6:36). Итак, по всем этим причинам научимся быть милосердными, а особенно потому, что мы и сами имеем великую нужду в милосердии. И не будем почитать даже жизнью время, проведенное без милосердия. Я говорю о милосердии, чуждом всякого любостяжания. Если человек, довольствующийся своим состоянием и не дающий ничего другому, не есть милосерд, то может ли назваться милосердным тот, кто похищает чужое, хотя бы он делал бесчисленные подаяния? Если наслаждаться одному своими благами бесчеловечно, то еще более — отнимать их у других. Если люди, не причинившие никакой обиды другим, подвергаются наказанию только за то, что не разделяли с ними своего имущества, то еще более подвергнутся те, которые похищали чужое. Не оправдывай себя тем, что, причиняя вред одному, ты оказываешь милость другому.

 Так поступать несправедливо. Тебе должно оказывать милость тому, кого ты обидел; а ты, нанося раны одним, врачуешь тех, которым не причинил никаких ран, тогда как должно бы врачевать их или, лучше, не должно бы совсем и наносить. Человеколюбив не тот, кто сам поражает и исцеляет пораженных им, но тот, кто врачует раны, нанесенные другими. Итак, врачуй те раны, которые ты сам понес, а не те, которые другими причинены; или лучше, не поражай и не низлагай другого — это значило бы издеваться над другими, — но восставляй пораженных. Уврачевать милостыней в соответствующей мере то зло, которое нанесено любостяжанием, невозможно. Если ты отнял у кого обол, то тебе мало уже обола, чтобы посредством милостыни залечить рану, нанесенную любостяжанием, но потребен талант. Вот почему пойманный вор возвращает вчетверо больше похищенного им. Но хищник хуже вора. Если же вор должен возвращать вчетверо более украденного им, то хищник вдесятеро или еще более; хорошо, если и при этом условии сможет он получить отпущение в своей неправде: плода же милостыни он и тогда не получит. Потому-то Закхей и сказал: если кого чем обидел, воздам вчетверо, и: половину имения моего я отдам нищим (Лк. 19:8). Если же во время закона должно было вознаграждать вчетверо, то тем более в царстве благодати. Если вор обязан это сделать, то тем более хищник; этот последний, кроме убытка, причиняет еще обиду, так что, хотя бы ты дал во сто крат больше — и тогда не вознаградишь всего. Видишь ли, что я не напрасно сказал, что если ты похитишь обол, а отдашь талант, то и тогда едва вознаградишь? Если же, и поступая таким образом, ты едва можешь вознаградить вред другого, то когда ты поступишь наоборот, т.е., похитив все имущество у ближнего, раздашь только малую часть его, и притом не тем, у кого похитил, а другим — какое ты будешь иметь тогда оправдание? Kакое прощение? Kакую надежду спасения? Хочешь ли знать, сколь великое зло делает тот, кто оказывает такое милосердие? Послушай, что говорит Писание: что заколающий на жертву сына пред отцем его, то приносящий жертву из имения нищих (Сир. 34:20). Итак, прежде, нежели выйдем из храма этого, начертаем эту угрозу в уме нашем; напишем ее на стенах, на руках, в совести и везде, чтобы, по крайней мере, страх, усилившись в уме нашем, удерживал руки наши от ежедневных убийств. Хищение хуже убийства, поскольку оно медленно убивает бедного. Чтобы нам освободиться от этой болезни, будем размышлять о большем и сами с собою, и с другими. Таким образом, мы и к милосердию будем более склонны и получим славные награды, даруемые за него, и удостоимся вечных благ.

 ***

 Будем воздавать своим врагам, хотя бы они причинили нам бесчисленное множество зол. Всем, что есть у нас доброго, воздадим им; не преминем оказывать и им благодеяния. Ведь если, терпя зло, можно удовлетворить ярость их, то гораздо больше — благодетельствуя им. Первое меньше последнего, потому что не все равно — благодетельствовать врагу и пожелать или быть готовым претерпеть [от него] большее зло. От последнего перейдем и к первому, что [и составляет] преимущество учеников Христовых. Они [иудеи] распяли Его, пришедшего благотворить им, подвергли бичеванию учеников Его, и после всего этого Он удостаивает их такой же чести, как и учеников Своих, сообщая и тем Свои блага наравне с этими. Будем, увещеваю вас, подражать Христу; в этом должно подражать Ему; это делает [человека] равным Богу; это есть дело вышечеловеческое. Возлюбим милосердие: оно есть руководитель и учитель любомудрия. Тот, кто научился быть милосердым к несчастному, научится и не злопамятствовать; а, научившись этому, в состоянии будет и благодетельствовать врагам. Научимся сострадать несчастьям ближних — тогда научимся переносить от них и зло.