***

 Телесной красоте основанием служит не что иное, как слизь, кровь, влага, желчь и сок принятой пищи. Этим наполняются и глаза, и щеки, и все прочее; и если они не будут каждый день получать такого напоения, истекающего из чрева и печени, то вместе с тем, как только кожа высохнет более надлежащего и глаза впадут, и вся красота лица тотчас пропадет; так что, если ты представишь себе, что именно скрывается внутри прекрасных глаз, что внутри прямого носа, что внутри уст и щек, то благообразие тела назовешь не иным чем, как гробом повапленным...

 ***

 ...Настолько-то более мы заботимся о теле, нежели о душе! Поэтому и тела сохранить не можем. Ведь кто нерадит о главном, а всю заботу обращает на низшее, тот разрушает и губит то и другое...

 ***

 Тленное получили мы тело не для того, чтобы из-за его болезней увлекаться к нечестию, а для того, чтобы его болезнями утверждаться в благочестии.

 ***

 От благообразия тела не может быть никакой выгоды...

 ***

 ...<Христос> повелел, имея тело и находясь в узах плоти, умерщвлять тела, прекращать волнение страстей, плоть, как бы то ни было, носить на себе и в то же время усиленно стараться сравниться с бесплотными силами...

 ***

 Как оно <тело по смерти> страшно, зловонно и безобразно, между тем как прежде, когда управляла им душа, было светло, приятно, весьма благообразно, проникнуто было разумом и обладало большою способностью к деланию добрых дел.

 ***

 Если ты исследуешь природу тел, то она не лучше природы трав; подобным же образом она иссыхает и падает, и во время старости в ней не находится ничего юношеского.

 ***

 Не в теле красота, но красота тела зависит от того образования и цвета, который отпечатлевает душа в существе его.

 ***

 Буди... увещеваяся с соперником твоим скоро, дондеже еси на пути с ним (Мф. 5, 25)... Кто же этот действительный противник? Если поищешь тщательно — ты найдешь, что это — твое собственное тело: оно ведь противоборствует твоему духу... Плоть, имея советником удовольствие, желает того, что противно духу, а дух, опираясь на надежду на будущее, идет против плоти. Страсть к мирскому и стремление к Царству Небесному противоположны друг другу. Вот он, противник, который, хочешь ли ты, или не хочешь, не отстает от тебя в пути; а путь есть жизнь. Душа ревнует о подражании своему образу, плоть же тяготеет к земле; а это противоположно одно другому... Не приятное ты должен делать противнику своему, но, будучи благоразумным, призывать его от удовольствия к покаянию... И хотя он <врач> причиняет больному некоторые неприятности, но делает это с целью улучшения его здоровья.

 ***

 Каким образом и философ бывает философом, если тело нисколько ему не содействует? Повреди чувства и узнай что-нибудь из того, что нужно знать.

 ***

 Посмотри и на наше тело: когда оно тучно и изнежено, то скоро впадает в болезнь; а когда истощено, то не так (скоро заболевает).

 ***

 Когда Адам согрешил... тело его сделалось смертным и страстным, в нем обнаружилось множество природных недостатков...

 ***

 Если красоту будущих тел я сравню со светом солнечного луча или с самой яркой молнией, то не скажу еще ничего достойного той блистательности.

 ***

 ...Между душою и телом находится тесная связь, которую Создатель устроил для того, чтобы никто не вздумал ненавидеть тело свое, как бы что-нибудь чужое.

 ***

 ...Тело есть только орудие, от орудия же никто не отвращается, ни ненавидит, а отвращаются от того, кто употребляет это орудие во зло.

 ***

 Если ты действительно можешь указать зло, происходящее от тела, то обвиняй плоть; но если ты на основании одного только названия хочешь порицать плоть, то смотри, чтобы тебе не пришлось обвинять и душу, потому что и лишенный истины человек называется душевным человеком (см.: 1 Кор. 2, 14), и полчища демонов называются духами злобы (см.: Еф. 6, 12).

 ***

 Тело без души ничего не в состоянии было бы сделать дурного, а душа и без тела многое может сделать. Она многое делает и тогда, когда тело бывает истощено и кровь в нем уже не кипит <...> Тело же не может принудить душу вдаться в пороки. Почему же (апостол) называет (грех) мудрованием плоти? Потому что он всецело принадлежит плоти. Когда она берет себе власть, когда пренебрегает внушениями ума и властию души, тогда грешит. И значит, добродетель тела заключается именно в повиновении его душе, потому что само по себе тело ни хорошо, ни худо. Но может ли тело сделать что-нибудь само собою? По связи (доводов) тело если хорошо, то хорошо только в отношении к подчинению (душе); а само по себе оно ни хорошо, ни худо, способно и к тому, и к другому, может склониться и на ту, и на другую сторону. Тело желает, но не блуда или прелюбодеяния, а совокупления; тело желает, но не сластолюбия и обжорства, а пищи, не пьянства, а пития. Что пьянство не составляет пожелания тела, смотри: оно лишнего не удерживает (т. е. извергает назад), когда ты преступаешь меру и переходишь за границу тела. Подлинно, все остальное (кроме необходимых потребностей тела) принадлежит душе, особенно когда она делается плотскою и, так сказать, одебелевает. Правда, и хорошее тело все же значительно ниже души; но с другой стороны, как олово, хотя оно и ниже золота, все же нужно для спайки (последнего), так точно и для души нужно тело. Или как дитя самое благородное нуждается, однако же, в воспитателе, так и душа нуждается в теле.

 ***

 Владыку всех бессловесных Бог создал нуждающимся гораздо менее сравнительно с ними и дал небольшое тело, указывая этим не иное что, как то, чтобы мы стремились к другой жизни.

 ***

 ...Чем больше тело питается и тучнеет, тем больше душа истощается и становится немощною.

 ***

 ...Не порицай тела, которое сподобилось такой чести <соединению с Богом>, перед которым трепещут даже бесплотные силы.

 ***

 ...Тело наше не что иное, как земля, скрепляемая теплотою души.

 ***

 Если бы мы совершали добродетель одною душою, то нам не нужно было бы заботиться о теле. Для чего же и вообще мы так созданы? А если и тело много участвует в этом, то не крайнее ли безумие — пренебрегать им?

 ***

 ...Когда тело получает преобладание над душой, оно само сохраняется, а душа гибнет.

 ***

 В какое бурное море обратило нашу жизнь угождение этому телу? Сколько произвело оно волнений, сколько смущения, сколько потрясений, сколько крушений, сколько беззаконий и грехов, сколько несчастий и ужасов?

 ***

 Умертви тело твое и распни его, и ты также получишь венец мученичества.

 ***

 ...Когда тело делается изнеженным, то по необходимости вместе с ним и душа испытывает то же зло, потому что отправления души по большей части соответствуют состоянию тела.

 ***

 Как самое совершенное искусство делается бессильным, когда струны на гитаре мягки, слабы и не хорошо натянуты и принуждается быть рабом дурного состояния струн, так точно и душа, когда тело пользуется у нас большим уходом, терпит горькое рабство.

 ***

 Человеческое тело не имеет каких-либо преимуществ пред прочими телами, но, принимая умножение славы, оно кажется величественнее остальных.

 ***

 Тело человека Бог взял от земли, а душу создал и дал сам (сотворив ее, а не взяв из собственного существа), дабы бы, когда умрет тело или человек, не отчаивались относительно души. Что в том, что тело погребено во гробе? Не думай, что там же душа. Она взята не от земли и не возвращается в землю. Так Бог утвердил надежду. Потому и Иезекииль, пророчествуя о воскресении, говорит: мертвым костям явилось тело и затем продолжает: от четырех ветров приди, дух, и дохни на этих убитых, и они оживут (Иез. 37:9). Так и Давид восклицает: когда Ты отвернешь лицо, — смятутся, возьмешь дух их, и исчезнут и в землю свою возвратятся.Пошлешь Духа Твоего, и будут созданы, и обновишь лицо земли (Пс. 103:29-30).

 ***

 Не будем бояться смерти, хотя и не пришло время смерти: мы воскреснем для жизни гораздо лучшей. Но, скажешь, истлеет тело? Потому-то особенно и должно радоваться, что смерть тлит и погибает смертное, а не сущность тела. Kогда ты видишь, что выливают истукан, то не говоришь, что вещество его пропадает, но что оно получает лучший образ. Так же рассуждай и о теле и не плачь. Тогда надлежало бы плакать, когда бы оно навсегда осталось в муках. Но ты скажешь: это могло бы быть и без истления тел, так чтобы они оставались в целости. А какую бы это принесло пользу живым или умершим? Доколе будете привязаны к телу? Доколе, пригвождая себя к земле, будете прилепляться к тени? Kакая бы из того была польза? Или, лучше, какого бы не произошло вреда? Если бы не истлевали тела, то, во-первых, овладела бы многими гордость — зло из всех зол самое большее. Если и ныне, когда тело подвержено тлению и преисполнено червей, многие хотели быть почитаемы за богов, то чего бы не было, когда бы тело пребывало нетленным? Во-вторых, не стали бы верить, что тело взято из земли. Если и теперь, несмотря на то, что самый конец ясно свидетельствует, некоторые сомневаются в этом, то чего бы не подумали, если бы не видели этого конца? В-третьих, тогда чрезмерно любили бы тела, и большая часть людей сделалась бы еще более плотскими и грубыми.

 Если и ныне, когда тела совершенно уже истлеют, некоторые обнимают гробы и раки, то чего не стали бы делать тогда, когда бы могли сберегать и самый образ их в целости? В-четвертых, не очень бы привержены были к будущему. В-пятых, те, которые утверждают, что мир вечен, еще более утвердились бы в этой мысли и не стали бы признавать Бога Творцом мира. В-шестых, не были бы уверены ни в достоинстве души, ни в том, как тесно связана душа с телом. В-седьмых, многие, лишившиеся своих родственников, оставив города, стали бы жить в гробницах и, подобно безумным, непрестанно стали бы разговаривать со своими умершими. Если и ныне люди, поскольку самого тела удержать не в состоянии (да и невозможно, потому что оно против их воли тлеет и исчезает), снимая портреты, прилепляются к доскам, то каких нелепостей не вымыслили бы тогда? Мне кажется, что тогда многие в честь любимых тел воздвигли бы храмы, а занимающиеся волхвованиями постарались бы уверить, что посредством их демоны дают ответы, тем более что и теперь имеющие дерзость заниматься вызыванием мертвых (некромантией) делают много нелепостей (несмотря даже на то, что тело обращается в прах и пепел). Kаких же бесчисленных видов идолопоклонства не произошло бы отсюда? Итак, Бог, отъемля все могущее служить поводом к таким нелепостям и научая нас отрешаться от всего земного, поражает тела тлением перед нашими глазами. Таким образом, любитель телесной красоты, до безумия пристрастившийся к благовидной девице, если умом не захочет узнать безобразие телесного существа, то увидит это собственными глазами. Много было девиц столь же цветущих красотой или еще несравненно прекраснее, нежели любимая им, которые после смерти своей через один или два дня представляли из себя зловоние, гной и гнилость червей. Подумай же, какую ты любишь красоту и каким прельщаешься пригожеством? Но если бы тела подвержены были тлению, нельзя бы было хорошо знать этого; как бесы стекаются к гробам, так многие из объятых любовной страстью, непрестанно сидя при гробах, сделали бы душу свою обиталищем бесов и от жестокой страсти скоро бы и сами умерли. А теперь, кроме всего другого, облегчает душевную скорбь и то, что невозможность видеть образ любимого предмета способствует забвению и самой страсти. Если бы тела не истлевали, то не было бы даже и гробов, и ты увидел бы города, вместо статуй полными мертвых, потому что каждый пожелал бы тогда видеть подле себя своего умершего. Отсюда произошел бы великий беспорядок: никто бы из простолюдинов не стал печься о душе своей, не стали бы принимать учения о бессмертии. Много бы и других еще худших произошло нелепостей, о которых и говорить даже неприлично. Для того-то тотчас и истлевает тело, чтобы ты мог видеть в наготе красоту души. В самом деле, если она такую красоту и такую живость дает телу, то как она прекрасна должна быть сама в себе? Если она поддерживает столь безобразное и отвратительное тело, то тем более может поддержать саму себя. Не в теле красота, но красота тела зависит от того образования и цвета, который запечатлевает душа в существе его. Итак, люби душу, которая сообщает телу такое благообразие.

 ***

 От тела, скажешь, рождаются и страсти? Это пустое извинение и ничтожная отговорка. Если бы действительно от тела рождались эти страсти, то им были бы подвержены все. Kак никому нельзя избежать усталости, сна, голода и жажды, потому что все это естественно, так никто не избежал бы и подчинения страстям, если бы они были таковы. Если же многие избегают их, то ясно, что такого рода недостатки рождаются от беспечности души.

 ***

 Тело служит средством и для порока, и для добродетели, подобно оружию, которое у пользующегося им пригодно на дела того и другого рода; так, одним и тем же оружием защищаются — и воин, сражающийся за отечество, и разбойник, вооружающийся против граждан; следовательно, вина падает не на оружие, а на того, кто употребляет его во зло. То же самое можно сказать о плоти, которая бывает тем или другим не по собственной природе, а по расположению души. Kогда ты с излишним вниманием смотришь на чужую красоту, то оружием неправды бывает глаз не по собственной своей деятельности (потому что глазу свойственно смотреть и не лукаво смотреть), но по лукавству управляющего им помысла; если ты обуздал помысел, то и глаз делается орудием правды. То же должно сказать о языке, о руках и всех прочих членах.

 ***

 [Ты] скажешь, если бы я имел тело не смертное, то не согрешил бы. А тот [Адам], скажи мне, смертное ли имел тело, когда согрешил? Нет, если бы тело его было смертно, то смерть не была бы назначена ему в наказание. Впрочем, смертное тело не служит препятствием к добродетели, но еще вразумляет и весьма много способствует, как видно из следующего: если одно ожидание бессмертия так надмило Адама, то, если бы он в самом деле был бессмертен, в какую не впал бы гордость? Теперь, согрешив, ты можешь исправиться по тому самому, что тело твое уничиженно, слабо и подвержено разрушению; эти мысли могут вразумить тебя; а если бы ты грешил в бессмертном теле, то грехи твои, может быть, остались бы неисправимыми. Итак, не смертность причиною греха — не обвиняй ее, — но злое произволение есть корень зол. Отчего тело не причинило вреда Авелю? Отчего бесплотность не принесла никакой пользы злым духам? Хочешь ли знать, как смертное тело не только не вредит, но еще доставляет пользу? Послушай, сколько доброго ты можешь получить от него, если будешь бдителен. Оно отклоняет и отвлекает тебя от зла болезнями, скорбями, трудами и тому подобным. Но, скажешь, оно влечет и к прелюбодеянию? Нет, не тело, а разнузданность: телу свойственно только то, о чем я выше сказал. Невозможно человеку, вступившему в эту жизнь, не терпеть болезней, скорбей и печалей, а не блудодействовать возможно. Потому, если бы пороки зависели от природы тела, то они были бы общи всем: все естественное таково и есть, а прелюбодеяние не таково; болезни происходят отсюда, а прелюбодеяние — от произволения. Итак, не обвиняй тела, чтобы диавол не отнял у тебя чести, которую даровал тебе Бог. Если мы захотим, то тело может быть прекрасной уздой, укрощающей похоти души, смиряющей гордость, низлагающей тщеславие, способствующей нам к совершению великих добродетелей. Не говори мне о [людях] невоздержных: мы часто видим, как и кони несутся по стремнинам, свергнув возницу вместе с уздой, но не виним в том узду. Не она, опустившись, причинила это, но возница, не удержавший ее, все испортил. Точно так рассуждай и здесь. Если видишь молодого человека, живущего невоздержно и предающегося порокам, то обвиняй не тело, а влекомого возницу, т.е. разум. Kак не вожжи причиняют зло вознице, а сам он бывает виновен во всем, не хорошо удерживая их, — потому они и подвергают его наказанию, запутывая его, увлекая и принуждая разделять с ними бедственную участь, так и здесь. Мы, говорят они, обуздывали коня, пока ты держал нас; а когда выпустил из рук, то мы подвергаем тебя наказанию за небрежность, запутываем и увлекаем тебя, чтобы впредь не случилось того же. Итак, никто не обвиняй вожжей, но себя самого и свою развращенную волю. Возница у нас — разум, вожжи, соединяющие коней с возницей, — тело. Если они будут удерживаемы хорошо, то не потерпишь ничего худого; а если выпустишь из рук, то испортишь и погубишь все. Будем же благоразумны и станем обвинять не тело, а злое расположение. Диавол всячески старается внушить неразумным, чтобы они обвиняли более тело, или Бога, или ближнего, а не свою развращенную волю, чтобы, постигнув истинную причину зла, они не вырвали ее с корнем. Но вы, зная коварство его, направьте на него гнев свой и, предоставив ярмо вознице, обратите умственный взор свой к Богу. В других делах назначающий подвиги сам нисколько не содействует, а только ожидает окончания; здесь же совершает все подвигоположник Бог.